На протяжении многих лет в Абхазии была политическая вольница, которая, кроме всего прочего, выражалась в постоянных силовых сменах власти. Любой лидер, собрав на улице определенное - не очень большое количество сторонников, мог прийти к власти практически не встречая сопротивления.

Если один раз это можно было бы счесть случайностью, то при постоянном повторении стало очевидно, что это - составная часть абхазской политической системы. Помимо того, что абхазы сами по себе свободолюбивы, там существуют гражданское общество, независимые СМИ и оппозиционные партии, причиной подобной политической нестабильности было и отсутствие хорошо организованных силовых структур.

Сложно сказать, почему так все сложилось – скорее всего, дело тут в совпадении ряда факторов, включая небольшую численность абхазского этноса, следствием которой стала невозможность создания эффективного карательного аппарата. Абхазы - небольшой народ, и найти кого-то, кто готов бить дубинкой, унижать, оскорблять другого абхаза, таскать за волосы женщин, сажать по надуманным обвинениям молодежь – очень сложно.

Время от времени в Абхазии были попытки закручивания гаек. Символом этой деятельности стал забор вокруг правительственных зданий, возведенный при Аслане Бжания. В тот же период активизировались правоохранительные органы, прокуратура, заработала правительственная пропаганда об «агентах» и «врагах народа», и в какой-то момент показалось, что абхазской власти удалось-таки консолидировать силовой ресурс.

Но пользы от этого оказалось немного - у Бжания не хватило сил ни на полноценное закручивание гаек, ни на репрессии, ни на принятие российских законов, включая «Закон об иноагентах», который бы позволил ему зачистить политическое пространство.

В конце концов, Адгур Ардзинба и Кан Кварчия организовали очередной переворот, власть попыталась оказать сопротивление и на какой-то стадии казалось, что успешно, однако в конце концов, после двухдневного сопротивления система обвалилась. Таким образом, попытка консолидации полицейского государства и на этот раз прошла безуспешно.

Потом была блокада Абхазии со стороны России, появление нового кремлевского фаворита Бадры Гунба, и снова тот же традиционный вопрос – объявив блокаду Сухуми, Москва показала всю серьезность намерений: демократические игры пора заканчивать, и Абхазия должна пойти по пути Северного Кавказа.. Но как это сделать?

Отсутствие силового ресурса всегда будет оставаться ахиллесовой пятой любой абхазской власти, и если Россия хочет по-настоящему взять абхазов в оборот, этот вопрос надо решать окончательно и фундаментально.

Но это легче сказать, чем сделать. Если такой финт не получился ни у одного абхазского президента, то почему он получится у Бадры Гунба? Абхазское общество на государственный шантаж не ведется, а найти абхаза, готового бить по голове дубинкой других абхазов – по-прежнему проблематично.

Было непонятно, как удастся решить эту проблему, но решать ее однозначно надо, - иначе ни Гунба, ни кто-либо другой в Абхазии не сможет чувствовать себя спокойно.

Что ж, судя по всему, вопрос создания системы давления на абхазов, после долгих дискуссий, проб и ошибок, удалось сформировать. Однако совсем не так, как можно было бы ожидать - не путем усиления репрессивного аппарата, и не тем, что в конце концов за большие деньги удалось найти абхаза, готового бить и унижать абхазов.

Россия нашла выход совсем с другого угла: теперь абхазов шантажирует и прессует непосредственно Москва. Отчаявшись найти изменников внутри абхазской нации, русские пришли к самому простому выводу: зачем пытаться найти карателей-абхазов, если все можем сделать мы сами, без них?

Россия давит на абхазское общество, пользуясь своим огромным влиянием на повседневную жизни абхазов: дескать, у себя на родине вы можете вести себя как хотите, но рано или поздно, вам придется пересечь границу на Псоу, и тогда – вы в нашей власти.

Москва лишает неугодных ей абхазов гражданства, фактически обрекая на полную изоляцию - если не дай бог кому-то из них придется поехать в Россию, скажем, на лечение, они полностью в распоряжении Москвы.

Не дождавшись от абхазской власти принятия закона об иноагентах, Россия сама начала «награждать» этим статусом неугодных абхазов. Все рычаги давления на Абхазию - полностью в руках России: теперь "агенты" и сотрудники «нежелательных организаций» могут лишиться банковских счетов, и ничего с этим сделать они не смогут.

Демонстративное, хотя и временное задержание оппозиционера Адгура Ардзинба на границе четко показало – любой, кто несогласен с излишне пророссийской ориентацией Бадры Гунба, полностью находится в руках Москвы... Конечно, непосредственно на территорию Абхазии это не распространяется, но если у вас российский паспорт, российский банковский счет, любая услуга, чуть-чуть сложнее, чем покупка хлеба, возможна только в России – и любые санкции или угрозы со стороны российского государства могут полностью выдернуть человека из нормальной жизни.

Таким образом, проблема была решена с другого угла: теперь нет необходимости искать абхазских карателей. Более того, если вы точно решили, что вам не нужно ездить в Россию, то вы, скорее всего, сможете по-прежнему высказывать свое мнение открыто и наслаждаться привилегией свободы слова. Но если вас хоть что-то связывает с Россией, то вам теперь придется быть намного аккуратнее – и уж совершенно точно, придется забыть о попытках давления на власть с улицы – теперь это наказуемо.

Арест общественного активиста Тимура Агрба в Сочи наглядно показал всем несогласным: теперь с вами борется не Хаджимба или Бжания – теперь вам придется иметь дело с Путиным.

Тенгиз Аблотия