ЕСПЧ направил вопросы властям Грузии по делу основательницы Batumelebi Мзии Амаглобели. Об этом сообщила председатель Ассоциации молодых юристов Грузии (АМЮГ) Нона Курдованидзе.

Юрист пишет, что один из вопросов касается статьи 18 Европейской конвенции по правам человека, нарушение которой устанавливается в случае, когда масштабы противоправности в деле выходят за рамки нарушения существенных статей конвенции и указывают на намерение, запрещенное статьей 18 конвенции.

1. Была ли заявительница лишена свободы в нарушение статьи 5 § 1 Конвенции? В частности, было ли ее содержание под стражей совместимо со статьей 5 § 1 (c) с точки зрения того, что оно было оправданным и основанным на разумном подозрении (см. изложение соответствующих общих принципов в деле Селахаттин Демирташ против Турции (№ 2) [GC], № 14305/17, §§ 311-21, 22 декабря 2020 г., и Мерабишвили против Грузии [GC], № 72508/13, §§ 181-86, 28 ноября 2017 г.)?
2. Привели ли национальные суды соответствующие и достаточные причины, оправдывающие первоначальное и дальнейшее содержание заявителя под стражей до суда, как того требует статья 5 § 3 Конвенции? Рассматривали ли они меры, альтернативные ее дальнейшему содержанию под стражей (см. изложение соответствующих общих принципов в деле Бузаджи против Республики Молдова [GC], № 23755/07, §§ 84-102, 5 июля 2016 г.; см. также Мерабишвили, упомянутое выше, §§ 226-35, и Угулава против Грузии, №. 5432/15, §§ 98-112, 9 февраля 2023 г.)?
3. Имела ли заявительница эффективную процедуру, с помощью которой она могла оспорить законность своего содержания под стражей, как того требует статья 5 § 4 Конвенции (см. изложение общих принципов в деле Идалов против России [GC], no. 5826/03, § 161, 22 мая 2012 г.; см. также дело «Ильгар Мамедов против Азербайджана», № 15172/13, §§ 113-15, 22 мая 2014 г., и «Расул Джафаров против Азербайджана», № 69981/14, §§ 140-44, 17 марта 2016 г.)?
4. Было ли нарушено право заявителя на презумпцию невиновности, гарантированное статьей 6 § 2 Конвенции, в настоящем деле, особенно с учетом рассуждений судьи первой инстанции относительно параллельного административного производства, ведущегося в отношении заявителя (см. дело «Кангерс против Латвии», no. 35726/10, §§ 50-53, 14 марта 2019 г., с дальнейшими ссылками)?
5. Имело ли место вмешательство в права заявителя, предусмотренные статьями 8 § 1 и 10 § 1 Конвенции, в связи с изъятием и обыском ее мобильного телефона? Если да, то было ли это вмешательство совместимо с требованиями, изложенными в статьях 8 § 2 и 10 § 2 Конвенции?
6. Имела ли заявительница доступ к эффективному внутреннему средству правовой защиты в связи с ее жалобой по статьям 8 и 10 Конвенции, как того требует статья 13?
7. Были ли ограничения, введенные государством в настоящем деле, якобы в соответствии со статьей 5 Конвенции, применены с целью, отличной от той, которая предусмотрена указанным положением, в нарушение статьи 18 Конвенции (см. изложение соответствующих общих принципов в Мерабишвили, цитируемом выше, §§ 287-317, и Навальный против России [GC], № 29580/12 и 4 других, §§ 164-65, 15 ноября 2018 года)?

При этом публикует и сноска:

Статья 8 конвенции: право на уважение частной и семейной жизни

1. Каждый человек имеет право на уважение его личной и семейной жизни, места жительства и корреспонденции.
2. Органы государственной власти не имеют права вмешиваться в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе для предотвращения государственной безопасности, общественного порядка, экономического благополучия страны, беспорядков или преступлений, для защиты здоровья или нравственности, или защищать права и свободы других людей.