Как и следовало ожидать, после того, как Москва демонстративно наказала Абхазию и сократила объем социального финансирования, вслед за ратификацией спорного соглашения о взаимном признании судебных и арбитражных решений по экономическим делам, де-факто власти в спешном порядке подписали не менее спорное соглашение об осуществлении российскими юридическими лицами инвестиционных проектов на территории Абхазии. Ратификация соглашения запланирована на сегодня, 15 ноября, и вероятно, вопрос будет решен в пользу России, несмотря на ожидаемые массовые протесты и даже угрозу дестабилизации.

Само подписание инвестиционного соглашения в Москве 30 октября стало полной неожиданностью, поскольку в де-факто парламенте Абхазии проект документа все еще находился на стадии обсуждения, а согласно новой процедуре, введенной после ночной ратификации соглашения о пицундской даче, международные договоры до их подписания должны быть согласованы с «парламентом».

Как выяснилось позже, подписание соглашения было основано на письме председателя "парламентского комитета по международным и межпарламентским связям" Алхаса Барциц, направленном де-факто министру экономики Кристине Озган. В нем отмечалось, что у "парламента" осталось два замечания к тексту соглашения. Первое касалось сокращения налоговой льготы по НДС не более чем на 50%, второе — изъятия из документа таких понятий, как "многофункциональные комплексы" и "иные средства размещения". В ответном письме Кристина Озган, адресовав его уже не Алхасу Барциц, а "спикеру" Лаше Ашуба, указала, что российская сторона приняла поправки Сухуми, связанные со снижением объема компенсации по НДС и исключением фразы "иные средства размещения". Однако "многофункциональные комплексы" в тексте остались, поскольку, как потом объяснила Озган, эта формулировка несла важную смысловую нагрузку, а правительство России разрешило вносить в проект только незначительные изменения.

То, что парламентские замечания были учтены лишь частично, не стало для Озган препятствием к подписанию соглашения. Впрочем, как и письмо Лаши Ашуба, которое, по инсайдерской информации абхазских телеграм-каналов, еще до подписания было направлено в де-факто Министерство экономики с указанием, что работа над проектом соглашения продолжается и депутаты ещё не пришли к консолидированному мнению по этому вопросу. О вероятности существования этого письма свидетельствует и напряженный разговор между Ашуба и Озган, состоявшийся уже после подписания соглашения. В частности, «спикер» парламента резко раскритиковал «министра» за то, что, несмотря на двухлетнюю работу, важные для абхазов вопросы так и не были учтены в финальной версии соглашения. «В этом направлении у нас взаимодействия не получилось», — подчеркнул он.

Представители оппозиции утверждают, что на самом деле у де-факто парламента было не две, а до двадцати поправок, которые так и не были учтены в окончательной версии соглашения. По их мнению, это связано с тем, что переговоры велись не с правительством России, как это обычно бывает в межправительственных отношениях, а с частной компанией "Мантера Групп", принадлежащей бывшему губернатору Краснодарского края и экс-министру сельского хозяйства РФ, ныне известному российскому олигарху Александру Ткачеву. Компания якобы планирует инвестировать в Абхазию и преследует в соглашении собственные интересы, ставя их выше интересов Абхазии.

Обсуждение и последующее подписание инвестиционного соглашения вызвало широкий общественный резонанс. Оппозиционные лидеры и эксперты охарактеризовали его как «колониальное», подчеркивая, что беспрецедентные привилегии, предоставленные российским инвесторам, ставят в невыгодное положение абхазских предпринимателей. Эти льготы включают освобождение от таможенных пошлин и налогов на имущество и прибыль на срок до восьми лет с момента ввода объектов в эксплуатацию, возмещение НДС из бюджета Абхазии, приоритетное подключение к инженерным сетям и коммуникациям, квоты на иностранных (российских) работников, а также возможность создания филиалов российских банков на территории Абхазии.

Однако наибольшую обеспокоенность у оппозиции и гражданского общества вызывает возможность строительства многофункциональных комплексов, которые ассоциируются с апартаментами, а также предоставление земельных участков с возможностью оформления залога на объекты инвестиций. Особое опасение связано с тем, что в случае перехода права собственности на такие объекты от одного юридического лица к другому, право пользования земельными участками, на которых расположены эти объекты, также передается новому владельцу.

Справедливости ради стоит отметить, что 11 ноября «парламент» Абхазии принял «конституционный закон», регулирующий правовой статус многофункциональных комплексов. В документе четко указано, что многофункциональный комплекс представляет собой нежилой имущественный объект, состоящий из одного или нескольких зданий, включающих исключительно нежилые помещения различного функционального назначения. Отдельным пунктом закреплено, что комплекс не может включать апартаменты и/или апарт-отели, полностью исключая возможность их использования в целях проживания. Более того, закон запрещает перевод нежилых помещений в составе многофункционального комплекса, равно как и самого комплекса, в статус жилых зданий или домов.

Несмотря на столь ясную, казалось бы, формулировку, оппозиция и общественность опротестовали закон, назвав его «филькиной грамотой» и посчитав недостаточным инструментом, чтобы исключить возможность строительства апартаментов на территории Абхазии. Среди прочего их беспокоит тот факт, что в составе многофункционального комплекса допускается размещение офисных, торговых, спортивных, выставочных, образовательных и иных нежилых помещений. Существует мнение, что слово «апартаменты» или «апарт-отель» можно легко заменить, например, на «корпус временного пребывания», и тогда запрет закона уже не будет распространяться на данную категорию помещений, поскольку она прямо не указана в документе, позволяя фактическое проживание в них.

Подобное недоверие вполне понятно, тем более что подмена понятий в Абхазии — практика далеко не новая. В конце концов, именно так произошло с законом об апартаментах, который, после неудачной попытки провести его через «парламент», плавно трансформировался в «законопроект о мерах по повышению уровня развития Восточной Абхазии». Но и это особого успеха не принесло.

Однако следует отметить, что согласно действующему инвестиционному законодательству Абхазии, российские инвесторы уже сейчас могут участвовать в абхазском бизнесе, включая гостиничный сектор, что на практике уже происходит. Теоретически российские инвесторы могут строить апарт-отели, замаскировав их под обычные гостиницы, поскольку законодательные ограничения в этой сфере явно недостаточны, чтобы предотвратить подобные схемы. Таким образом, для подобных махинаций вряд ли потребовались бы дополнительные соглашения или законы.

То же самое касается и земли. Согласно абхазскому закону об иностранных инвестициях, иностранцы обладают правом на пользование земельными участками. В соответствии же с гражданским кодексом, при переходе права собственности на недвижимость к новому лицу, оно также приобретает право пользования соответствующей частью земельного участка на тех же условиях и в том же объеме, что и прежний собственник. Говоря простыми словами, российские инвесторы и раньше могли получить землю в пользование либо через инвестиции, либо путем приобретения коммерческой недвижимости. Напомним, что в Абхазии иностранцам разрешено приобретать только коммерческую недвижимость, в отличие от жилой недвижимости, приобрести которую могут лишь лица с местным «гражданством».

На этом фоне опасения оппозиции, что возможность оформления залога на объекты инвестиций может в конечном итоге привести к потере земель, выглядят несколько преувеличенными. Соглашение не предусматривает продажу земель или передачу их в частную собственность, что означает, что даже в случае непогашения кредита инвестором, банку перейдет только право пользования землей, а не право собственности на нее.

И все-таки из-за чего в Абхазии разгорелся весь этот нешуточный сыр-бор, из-за которого до предела накалились страсти внутри общества, а отношения с главным спонсором и покровителем – РФ приобрели откровенно негативный контекст?

Тут надо сказать, что тлеющий конфликт в отношениях Москвы и Сухуми тянется второй год. Все более ужесточающиеся требования и растущие аппетиты Кремля не могут не беспокоить абхазов, но Москва видимо, уже твердо решила положить Абхазию в карман. Все понимают, что Россия пролоббировала нужные ей законы и соглашения с целью купить Абхазию по частям, и конечно не даром, но по очень привлекательной цене.

В оккупированной Абхазии Москва для достижения своих стратегических целей предпочла сделать ставку на деньги, поскольку масштабы региона, слабость «государственных» институтов, экономическая отсталость делают подобную сделку сверхвыгодной, в отличие от остальной Грузии и Украины, где Россия открыто прибегла к военной силе. К тому же из-за санкций многие российские олигархи и миллионеры помельче столкнулись с определенного рода трудностями и ограничениями для инвестирования на Западе. Поэтому не только для российского государства, преследующего свои интересы, но и для самих российских бизнесменов инвестирование в прилегающую к Сочи территорию будет интересно. Тем более при таком высоком уровне защиты и гарантий от российского государства, а также с учетом предельно льготных условий.

По сути, это экономическая аннексия, которая, скорее всего, видится Кремлю как прелюдия к демографической, а потом и формальной политической аннексии этого края.

А тут ещё на носу т.н. президентские выборы, которые состоятся весной будущего года. Де-факто лидер Аслан Бжания понимает, что если не протащит инвестиционное соглашение наряду с уже принятыми законами и соглашениями, то останется без поддержки Москвы и ему будет сложно удержаться во власти. Его мотивация понятна – требования Москвы ревизии уже не подлежат, и будут удовлетворены с ним или без него, кто бы не стал его правопреемником. Так что уж лучше самому сохранить власть и получить те очевидные выгоды, которые принесут российские инвесторы команде, стоящей у руля местной власти.

Конечно, абхазы все понимают, но ведь сказать прямо, что Москва решила положить конец игре в кошки-мышки и просто проглотить Абхазию, мало кто решается. Более того, местные власти и оппозиция соревнуются в заверениях верноподданнических чувств к старшему брату. С трудом верится, что кто-либо в оппозиции серьезно верит, что Москву удастся убедить отказаться от своих планов. А если Бжания не сможет довести задание Кремля до логического завершения и к власти придет оппозиция, то найдет ли она в себе силы отказать Кремлю? Кто возьмет на себя смелость объявить абхазам, что больше они невыездные в Россию, что за российское электричество нужно платить, причем не по льготным, а рыночным тарифам, кто будет выплачивать пенсии и зарплаты бюджетникам?

Да, конечно, Москва долгие годы нянчилась и довольно внимательно относилась к абхазским страхам и опасениям, в целом учитывая их. Но последняя военная кампания в Украине продемонстрировала переход российской политики на новую веху: безжалостная война, официальная аннексия территорий, жесткая конфронтация со всеми, кто проявляет непокладистость. И с этой точки зрения подаренной абхазами Путину Пицундской дачи явно недостаточно для того, чтобы накормить растущие российские агрессивные амбиции.

Теперь - насчет самих инвестиций. Почему в случае Абхазии их нужно воспринимать скорее как негативное явление, если во всем мире инвестиции - обычная практика, и более того, государства активно привлекают их в национальную экономику?

Дело в том, что во-первых, в случае Абхазии речь идет о фактической легализации российской монополии на инвестиции. Если раньше бывали редкие факты турецких или каких-либо иных инвестиций, то теперь российские бизнесмены получат подавляющее неконкурентное преимущество по отношению ко всем остальным, включая даже местный абхазский бизнес. Это означает только одно – в очень сжатые сроки в руки россиян перейдёт все, имеющее какую-либо ценность в Абхазии.

Во-вторых, инвестиции хороши, когда они продуманны и отвечают национальным интересам принимающей стороны. К примеру, значительная часть грузинской энергогенерации находится в собственности российских компаний, но они работают и исправно платят налоги без каких-либо льгот. При этом правительство постоянно пытается привлечь новых иностранных инвесторов конкретно в эту отрасль, в частности для строительства новых ГЭС и других источников генерации, предоставляя им разумные льготы. То есть поставлена ясная цель, определенная правительством, и государство само участвует в этих проектах.

В той же России действует Федеральный закон «О соглашениях о разделе продукции» — это договор, по которому иностранный инвестор получает на определенный срок право на добычу полезных ископаемых, оставляя часть добытого себе; другая часть отходит государству. В 2005 году Владимир Путин отменил подписанное Борисом Ельциным Соглашение о разделе продукции, согласно которому, 264 крупных месторождения природных ресурсов (нефти, газа, меди и др.) России попали под «международную юрисдикцию». Изначально целью Соглашения было привлечение в экономику РФ иностранных инвестиций. Россия получала долю прибыли от эксплуатации инвесторами природных ресурсов, но лишь после возмещения инвесторами своих затрат. Налогов иностранные компании, добывающие российские природные ресурсы, в России не платили. В итоге Путин отменил 260 из подписанных в общей сложности 262 подобных соглашений, назвав их кабальными. Конечно, Путин руководствовался не только государственными интересами, так как по факту это был рейдерский акт, от которого больше всего прибыли извлекло его непосредственное окружение. Но в то время это напоминание о том, что инвестиции инвестициям рознь, и не всегда и не в любой форме выгодны для получающей стороны.

В Абхазии нет нефти и газа, её главный ресурс и ценность – это побережье. Сейчас Сухуми стоит перед сложнейшим выбором: согласиться с распродажей главного ресурса, от чего выиграют несколько местных кланов, либо смириться с тем, что наказание со стороны заклятого друга почувствует на себе подавляющее большинство жителей региона.

Ражден Каджая

Екатерина Цанава