После четырёхдневного внутриполитического кризиса в Абхазии Аслан Бжания, теперь уже бывший лидер, сложил свои полномочия. Переговоры между де-факто президентом и оппозицией завершились соглашением, в силу которого исполняющим обязанности главы "государства" стал "вице-президент" Бадра Гунба. Как и следовало ожидать, Александр Анкваб также был отстранён от должности «премьер-министра». Его место занял Валерий Бганба — бывший председатель "парламента" и экс-"премьер", известный своей жёсткой критикой в адрес Дмитрия Козака, заместителя главы Администрации президента Российской Федерации. В частности, Бганба резко осудил заявления Козака о возможном сокращении финансовой помощи Абхазии в ответ на невыполнение законодательных обязательств, охарактеризовав их как шантаж и попытку давления на Сухуми.

Надо сказать, что подобный сценарий развития событий стал для Абхазии почти рутинным: за последние десять лет власть менялась через улицу уже трижды: массовые беспорядки, захват «государственных» зданий, досрочные президентские «выборы» и приход к «власти» лидера оппозиции.

В мае 2014 года участники массовых протестов под руководством Рауля Хаджимба сместили с поста «президента» Александра Анкваба. Шесть лет спустя, в январе 2020 года, новый лидер протестного движения Аслан Бжания добился отставки Хаджимба и впоследствии занял его место, несмотря на явное недовольство Москвы, которая тогда поддерживала кандидатуру Хаджимба. Теперь настал черед самого Бжания, который давно утратил поддержку абхазского общества. Его правление ассоциировалось с громкими коррупционными скандалами, непотизмом и, по мнению оппозиции, инициативами, противоречащими интересам Абхазии. Последней каплей стало инвестиционное соглашение с Москвой, которое он всеми правдами и неправдами пытался протолкнуть в «парламенте», обещая народу несбыточные золотые горы.

Утверждать, что отставкой Бжания политический кризис в Абхазии завершился, преждевременно — впереди «президентские выборы», и перспектива потенциальных кандидатов выглядит далеко не однозначной.

Сам Аслан Бжания неоднократно заявлял о намерении баллотироваться на второй срок. Подконтрольные ему Telegram-каналы уже поспешили заверить, что его отставка вовсе не стала потерей, а напротив, создала выгодные условия для предвыборной кампании.

Несмотря на провалы в реализации ряда кремлёвских инициатив, можно сказать, что Бжания продолжает пользоваться поддержкой Москвы. Пусть он не смог провести закон об апартаментах и инвестиционное соглашение, но приложил немало усилий, - даже дачу в Пицунде подарил, организовав ночные сессии в де-факто парламенте.

О поддержке Москвы свидетельствуют осторожные заявления российских политиков во время недавних демонстраций, которые подчеркивали важность сохранения "конституционного порядка". При этом кто-то более дипломатично, а кто-то прямо обвинял оппозицию в эскалации конфликта. Символичным также стало приглашение Владимиром Путиным Аслана Бжания на мероприятия 2025 года, приуроченные к 80-й годовщине Дня Победы, отправленное в самый разгар политической нестабильности, когда Бжания уже был готов уйти в отставку. Обычно, приглашение на крупные мероприятия направляют уже избранному президенту, если сроки позволяют, а в данном случае это произошло до «президентских выборов», намеченных на февраль 2025-го, и результаты которых пока неизвестны. Считать, что Россия не стала бы вмешиваться во внутренние дела Абхазии, как утверждала официальный представитель МИД РФ Мария Захарова, — было бы крайне наивно, и приглашение Путина явное тому подтверждение. Тем не менее, несмотря на поддержку Москвы, шансы Бжания на второй срок выглядят не столь высокими, особенно на фоне последних событий.

Следующим кандидатом, без сомнений, станет Олег Барциц, бывший торговый представитель Абхазии в России, уволенный после того, как заявил о своих намерениях баллотироваться на пост «президента». По слухам, истинной причиной отставки стали не столько его политические амбиции, сколько критическое отношение к законопроекту об апартаментах. Однако, в отличие от других оппозиционных лидеров, Барциц не использует резкую антироссийскую риторику. Он не принимал участия в недавних протестах и занимал более сбалансированную позицию, предлагая не отменять инвестиционное соглашение, а лишь отложить его обсуждение, ссылаясь на внутреннее общественное противостояние.

Барциц, благодаря многолетним деловым связям с Россией (с 2010 по 2024 он возглавлял Торговое представительство Абхазии в РФ, является членом высшего Совета Всемирного абхазо-абазинского конгресса и Дипломатического клуба МИД России) представляет собой довольно приемлемую для Кремля фигуру. Не исключено, что Москва сделает ставку именно на него, понимая, что у Бжания шансы на второй срок весьма малы. Однако вопрос поддержки кандидатуры Барциц внутри самого абхазского общества остается открытым.

Среди оппозиционных кандидатов основным, вероятно, станет Адгур Ардзинба, лидер «Абхазского народного движения». На предыдущих «выборах» он уже боролся за пост "президента", но уступил Аслану Бжания, набрав 35% голосов. В то же время, на пути к консолидации оппозиции стоят внутренние разногласия.

В недавнем прошлом у Адгура Ардзинба возник раздор по вопросу апартаментов с двумя другими лидерами оппозиционной «тройки» — Леваном Микаа и Каном Кварчия. В частности, после введения против Абхазии российских санкций Ардзинба заявил, что никогда не выступал против продажи жилья россиянам, однако подчеркнул необходимость решения ряда насущных проблем, таких как реестр жилья и земельный кадастр. В ответ на его позицию несколько политических партий и общественных организаций, в том числе Кварчия и Микаа, выступили с резким протестом, заявив о своем несогласии с любыми формами продажи недвижимости. В социальных сетях даже «просочилась» аудиозапись, на которой Кан Кварчия нелестно отзывался о своем коллеге. По слухам, Ардзинба отказался встречаться с депутатом Госдумы Константином Затулиным, если на встрече присутствовал бы Кан Кварчия, и в итоге последний на мероприятии не появился.

На недавних демонстрациях все, конечно, выглядело довольно чинно: лидеры оппозиции стояли рядом и выражали поддержку друг другу. Однако в преддверии выборов страсти, как известно, могут накалиться, и никто не может предсказать, что произойдёт дальше.

С другой стороны, в отличие от Адгура Ардзинба, Кан Кварчия и Леван Микаа привлекли внимание российских чиновников, и не в лучшем свете. Константин Затулин уже давно высказывается за лишение Кварчия российского гражданства. Недавно он, в частности, заявил, что «на нем пробы негде ставить» из-за "распространения антироссийской пропаганды в Абхазии". О Леване Микаа он высказался не менее резко, сравнив его с «вынырнувшим из табакерки чертом». В условиях такой жесткой реакции кандидатуры Кварчия и Микаа становятся менее приемлемыми, поскольку выдвижение этих фигур может быть воспринято как поддержка антироссийских настроений, о которых в Абхазии говорят уже в открытую.

Ещё одной фигурой, которую нельзя сбрасывать со счетов, является бывший "министр иностранных дел" Инал Ардзинба. Судя по всему, в последнее время он уже далеко не любимчик Путина. Это подтверждается закрытием его телепроекта на Первом канале, а также тем, что, несмотря на собственные уверения, он так и не сумел добиться значимых должностей в Москве. Однако, несмотря на это, Ардзинба остаётся тем человеком, который ради карьеры может пойти на любые компромиссы — даже если для этого придется пожертвовать интересами абхазского народа. Впрочем, его возможное выдвижение на пост «президента» зависит не от него самого, а исключительно от решения Кремля.

Станет ли Россия вмешиваться в предстоящие «выборы» в Абхазии? Это вполне возможно. Хотя у Москвы нет особого повода для беспокойства. Осознавая полную зависимость Абхазии от России, все потенциальные кандидаты подчёркивают важность дальнейшего укрепления отношений со «стратегическим партнёром» и наперебой клянутся в верности. Даже «радикальные» оппозиционеры в лице Адгура Ардзинба и Кана Кварчия, которые протестуют против инвестиционного соглашения и других инициатив, не упускают возможности демонстрировать российский флаг, заявляя, что их протесты носят исключительно внутриполитический характер и не направлены против России.

Тем не менее история последних лет показывает, что даже пророссийские лидеры в Абхазии сталкиваются с народным недовольством, если их политика начинает восприниматься как угроза национальным интересам. И если новый «президент» отклонится от интересов Абхазии, его, скорее всего, свергнут так же, как это случилось с его предшественниками.

Ну, а сама Абхазия стоит на пороге нового витка политического противостояния. На фоне постоянных протестов и смены лидеров становится очевидным, что де-факто власть в республике остаётся крайне нестабильной. Остаётся открытым вопрос: сможет ли новый «президент» изменить сложившуюся систему и создать более или менее стабильную ситуацию, ориентированную на абхазские интересы, или Абхазия продолжит следовать замкнутому кругу революций и внутриполитических конфликтов, где каждый новый лидер сталкивается с теми же вызовами, что и его предшественники?

Екатерина Цанава