Сентябрь 2023 года на Южном Кавказе выдался знаковым, ознаменовавшись прекращением существования одного из трех непризнанных государств региона – Нагорного Карабаха. После того как Азербайджан силовым методом вернул отколовшуюся более трех десятилетий назад территорию бывшей Нагорно-Карабахской автономной области, на Южном Кавказе остаются два частично признанных государства: Абхазия и Южная Осетия. Грузия считает их своими территориями, находящимися под временной оккупацией РФ, а РФ к большому удовольствию Сухуми и Цхинвали - «независимыми странами».

Все эти годы Сухуми, Цхинвали и Степанакерт взаимно признавали «независимость» друг друга, подписывали совместные документы, обменивались визитами, вместе праздновали свои «Дни Победы и Независимости». Но в этом году карабахская делегация поздравить абхазских коллег не смогла, да и никогда уже не сможет. Ведь на днях, пока в Сухуми традиционно отмечали «День победы в Отечественной войне народа Абхазии» и очередную годовщину «независимости», де-факто президент Самвел Шахраманян подписал указ о прекращении существования «Республики Нагорный Карабах (Арцах)».

Показательна сдержанность, с которой в Абхазии отреагировали на произошедшее. Как заявил де-факто глава МИД Инал Ардзинба, «ситуация в Карабахе не имеет прямого отношения к Абхазии, но способствует росту напряженности в регионе». «У нас были исторические контакты с Нагорным Карабахом, и мы относимся к этому с вниманием, с болью в сердце» - добавил он. А де-факто секретарь Совбеза Сергей Шамба отметил, что принимая во внимание прецедент Карабаха, абхазам «нужна особенная бдительность и единство». «Надо укреплять нашу обороноспособность, чем занимается сегодня руководство Абхазии, как и наши союзнические отношения с Россией» - подчеркнул Шамба. И ни слова о главном – о том, что Россия фактически сдала своего подопечного в лице Степанакерта, которого поддерживала более 30 лет. В политическом руководстве Абхазии сделали вид, что этого «не заметили».

Но если осторожность представителей де-факто властей еще можно понять, то царящая в общественном мнении, экспертном сообществе и СМИ безоглядная убежденность, что Абхазии ни коим образом не грозит участь Карабаха, абсолютно непонятна.

Журналист Инал Хашиг, к примеру, написал, что Абхазии совершенно не грозит судьба Карабаха, поскольку 1) РФ признала независимость Абхазии и официально взяла на себя обязательство по обеспечению её безопасности, в отличие от случая с Карабахом; 2) существует весомый фактор Турции и 3) Владимир Путин не желает видеть НАТО у своего «дачного крыльца» в Сочи.

Аргументы вроде прочные и даже стройны в своей логике, но это – лишь на первый взгляд. Ведь первый аргумент - что в отличие от Карабаха, Абхазию Россия признала и обязалась защищать, входит в явное противоречие с реальной политикой, проводимой Москвой после агрессии 2008 года и последовавшим за ней признанием «независимости» двух неотъемлемых грузинских областей – Абхазии и Цхинвальского региона. Так, до 2008-го та же РФ неизменно признавала территориальную целостность и независимость полноправного субъекта международного права – Грузии, а в 2008-ом отторгла две грузинские области и по сей день осуществляет эффективный контроль над Абхазией и Цхинвальским регионом. Или, например, в случае Украины Россия не только признавала её территориальную целостность и независимость, а ещё и сама гарантировала безопасность Украине по Будапештскому меморандуму 5 декабря 1994 года о гарантиях безопасности в связи с присоединением Украины к Договору о нераспространении ядерного оружия (в обмен на передачу ядерного оружия Россия, Великобритания и США дали Украине гарантии, не угрожать силой или её применением территориальной целостности или политической независимости страны, а также воздерживаться от экономического принуждения, которое могло бы нарушить права Украины). Что в итоге ? – Россия гарантии дала, потом запросто отозвала их, а сейчас и вовсе пытается стереть с лица земли украинское государство и украинскую нацию. Если копнуть еще глубже, то в ходе военной агрессии РФ против Украины Москва сначала признала «независимость» захваченных ею украинских земель, а потом процесс увенчался до банальности прогнозируемым результатом: эти украинские регионы «добровольно» вошли в состав возрождаемой Путиным Российской Империи.

Второй аргумент Хашига - о том, что Москва решила не ссориться с Турцией, стоящей за спиной Баку, характеризуется «двусторонним движением»: Баку и Анкара давно ладят с Тбилиси, и конечно же будут, мягко говоря, не против уменьшения российского влияния в регионе.

Что касается последнего аргумента - про НАТО «у крыльца путинской дачи в Сочи», то он и вовсе рассчитан на простачков. Этот кремлевский миф призван маскировать и обелить имперско-захватническую политику РФ. Достаточно посмотреть, правда ли Путин так сильно боится НАТО и как он борется с расширением альянса. Ведь в результате украинской войны в НАТО уже вступила даже нейтральная Финляндия, на очереди Швеция. После вступления Хельсинки граница РФ с альянсом увеличилась более чем вдвое - с 1 215 км до 2,6 тыс. И получается, что НАТО вальяжно расселось даже не на «дачном крыльце в Сочи», а прямо во дворе любимого и самого дорогого, родного для Путина города Санкт-Петербурга.

Кроме того, если в своей пропагандистской риторике Москва в Украине якобы воюет с НАТО и готовится чуть ли не к ядерной войне с Западом, то почему она оголила свои фланги на границах с таким страшным врагом? Все-таки факты упрямая вещь. Пару недель назад, в сентябре с.г. глава Вооруженных сил Норвегии Эйрик Кристофферсен сообщил, что РФ сократила свои вооруженные силы на границе с Норвегией до 20% по сравнению с февралем 2022 года. «Если бы Путин считал, что мы угрожаем России, он бы не перебрасывал свои войска в Украину, чтобы вести там войну”, — заявил Кристофферсен. Уменьшилась российская военная группировка и на границе с Финляндией, которая только что стала членом НАТО, хотя протяженность российско-финской границы в разы больше — 1300 км. Такое поведение России легко разоблачает пропагандистский нарратив об угрозе со стороны Североатлантического альянса.

На этом можно было бы поставить точку, но для полноты понимания российской политики после 2008 года надо обратить внимание и на то, как в Москве комментируют ситуацию с ликвидацией Карабахского проекта. В России указывают пальцем на Ереван и в открытую говорят, что виной всему попытка премьер-министра Никола Пашиняна искать друзей на Западе в ущерб российским интересам. В Сухуми как заклинание повторяют мантру о том, что в Абхазии не было, нет и никогда не будет антироссийских настроений, поэтому вроде и бояться нечего. Но опять-таки проведем параллели с Карабахом: по версии РФ, провинилась Армения, выбравшая Пашиняна, но пострадал Карабах, который, в отличие от Азербайджана и Армении, до последнего оставался оплотом самых пророссийских настроений в этой части Южного Кавказа, а в вопросе безопасности полностью полагался на старшего брата в Кремле.

Тем временем в, казалось бы, стабильных отношениях между РФ и Сухуми появились очень серьезные трещины, вызванные назревшими непреодолимыми противоречиями. В частности, это тема апартаментов, в уже недалеком будущем грозящая обернуться не просто потерей абхазами абсолютной монополии, при которой привилегированный этнос контролирует все ресурсы и подвергает жесткой дискриминации остальное население, но и вовсе исчезновением абхазов как этноса. Если до поры до времени в интересы Москвы входила поддержка дикой по современным меркам этнократии, то рано или поздно эта тема будет использована против абхазов. Ведь Москве нужны апартаменты не просто как сумасбродная прихоть. Тысячи, а то и сотни тысяч россиян-пассионариев, переехавшие в апартаменты и вложившие свои деньги в Абхазию, до неузнаваемости изменят местный политический, экономический и демографический ландшафт, превратив этот регион в придаток Сочинского района Краснодарского края.

Вместе с тем в Сухуми крайне непредусмотрительно игнорируют и другие, не менее важные уроки Карабаха. В частности, армянская сторона два десятилетия симулировала конструктивное участие в переговорном процессе, что естественно делало их не только безуспешными, но и бессмысленными. Продолжением нулевого результата переговорного процесса стало «размораживание» ситуации со стороны Баку, что завершилось нынешней однодневной войной, и как следствие – «отменой» Карабаха. В то же время, если бы удалось урегулировать конфликт за переговорным столом, то возможно, за регионом был бы закреплен определенный статус, и наверно удалось бы избежать массового исхода армянского населения.

В этом плане Абхазия идет по тому же пути, что Карабах: она также симулирует диалог и надеется только на Россию. Хотя полной аналогии тут быть не может, так как в отличие от Баку, Грузия не намерена решать проблемные вопросы с Сухуми и Цхинвали силовым методом даже в случае устранения негативного российского фактора. После Августовской войны Тбилиси в одностороннем порядке взял на себя обязательство о неприменении силы для решения вопросов территориальной целостности и регулярно подтверждает приверженность курсу мирного разрешения спорных вопросов.

Все конфликты и войны рано или поздно заканчиваются либо соглашением, либо устранением одной из сторон конфликта. Поэтому важно не терять драгоценное время, чтобы не упустить окно возможностей, имея хорошие стартовые позиции для диалога.

Понятно, что Сухуми и Цхинвали до сих пор используются Москвой в качестве приманки для Тбилиси, но ведь такое положение не продлится вечно, тем более на фоне нынешнего глобального кризиса, обусловленного российской агрессией против Украины. Возвращаясь к Карабаху, очевидно, что на каком-то этапе он просто потерял ценность для Москвы: Степанакерт уже не позволял оказывать эффективное воздействие на политику Еревана, и в то же время продолжал отравлять отношения Москвы с Баку и Анкарой.

И тут на повестку дня во весь рост встаёт фундаментально-риторический вопрос: представляют ли «независимые» Сухуми и Цхинвали настолько великую ценность для Кремля, что он никогда не предаст их по примеру Карабаха?

Ражден Каджая